Я, конечно, не склонен, подобно моей горячо любимой подруге, предаться исключительному эмоциональному порыву, надрывно голосить и беситься в неистовстве по поводу этого ответственного, великосветского открытия, но задумка, право, знаменательная, поскольку в городе Петра и его последующих царских родственников без ресторана, воспевающего во всех своих рыбных прелестях основной российский деликатес, ну уж совсем никак нельзя. Да и чего стоит, наконец, увидеть вживую золотистую икру осетров-белуг-альбиносов, за незаконных промысел которых в Исламской Республике, похоже, что до сих пор отрубают конечности на центральных площадях при массовом скоплении народа.
Заведение разделено на две зоны. Слева выставка достижений народного рыболовства в пафосных декорациях из стекла с возможностью приобретения по законным ценам профильного продукта. Справа, собственно, ресторан. Интерьер солидный, но своей солидностью уходящий во времена постсоветского китча, когда во всех сколь-нибудь значимых общественных местах с разных углов на нас смотрели плюшевые кресла, а с потолков и стен свисали броские электрические инсталляции всевозможных конфигураций и оттенков. Как писал в девятнадцатом веке один из Толстых, в коих, как и в Разумовских с Бестужевыми, я имею обыкновение путаться аки букашка в ловчей сети пауков: «Не щадили москвитяне ни рублей, ни трудов на благолепие домов божиих.»
Тем не менее, при всем таком строгом порядке, у рукомойника, практически неотделенного от обеденного зала и находящегося в непосредственной близи от двери на кухню, пахнет вареными сосисками. Сначала я грешен был пенять на своего прыткого сотрапезника, которому, по моему первому мнению, стала приходить в печальных скорбящих образах обычная скоромная еда, пикантно помахивающая хрящиками пред его минорным ликом, но и сам, обмыв длани, почувствовал резких аромат колбасного мясного изделия категории Б. Почему-то сразу пришло на память одно интервью с незапамятных годин, в котором Шеф-француз, работавший в неспокойные времена в Гранд-отеле, попрекал клиентуру с полутора извилинами, требовавшей вместо изысканной гастрономии просто и незамысловато пожарить им картошку с этими самыми сосисками. И тут же восхищался особенными знатоками, прилетавшими из Москвы на пару часов только для того, чтобы попить кофе. Вот такая суровая действительность имела место быть…
Меню небольшое, вкрапление икорной составляющей в оное умеренное. Комплементарную столовую воду подливают перманентно, хотя и не забыв изначально предложить другие напитки по реестру. От лишних трат спасла тяга сперва всё читать и ничего вмиг не заказывать. (Сразу спешу уверить, что в некоторых случаях к пиву первой половины дня сей посыл не относится.)
Из всех отведанных яств, чуть ли не в двух третях присутствовали грибы шиитаке и маринованный со свеклой жемчужный лук. Они никак не мешали получать кулинарное удовольствие, но повсеместное использование сих компонентов говорит, видимо, о некой раскованной страсти к ним со стороны ответственного за продуктовое наполнение выносимых блюд.
Тартар из костреца быка с шиитаке. Миниатюрная шайба обволакивающего рубленного сырого мяса с парой кругляшей редиса, грибами и мимолетными лепестками жемчужного лука. Очень интересное исполнение. Большой жирный плюс.
Салат с копченым арктическим омулем. Уверенное количество листьев ромейна, сметанная заправка, добрые квадратики рыбы. Где-то в зеленых дебрях просвечиваются розовые луковые части. Хороший салат. Ничего выдающегося, просто все ингредиенты на месте и качественно дополняют друг друга.
Далее следуют две закуски (холодная и горячая), которые требуют обязательного наличия пары запотевших стопариков вододульки для более правильного восприятия вышеупомянутых на вкусовых рецепторах.
Строганина из сибирского осетра с муссом из соленой клюквы. Удлиненные полоски по структуре а-ля ледяное сало. Мусс – не мусс, а ягоды, покрытые морозными узорами. Большая масса нашинкованной рыбы вполне сойдет за закусь на двоих. Сюда бы и ранее манкированную хлебную корзинку в помощь не мешало!
Осетровая печень с картофельным пюре и соленой клюквой. Радикальное послевкусие, прям-таки, белухой (не белугой, та икру мечет!) взывающее к крепкой спиртной компании. Тут как раз наличествует какой-то светло-серый мусс совершенно угрюмой терпкости, с которой сложно справиться на трезвую голову. Впрочем, я уже повторяюсь.
Горячие позиции имеют тенденцию предстать в своем первоначальном элементарном виде, чуть не сказал, что в исподним или же в исподнем. Однако, написал.
Татаки из лопатки быка. Просто варено-тушеные отрезы мяса с шиитаке поверху в бульонной взвеси.
Стейк из осетра с молочком из мака. Опять-таки, просто кусок хорошей рыбы в сливочном наполнении, а уж из мака ли не знаю…
Десерт отменный. В меню запись: «Хурма», но там и мороженое, и итальянская меренга, и безе, и крем зефирный опаленный, и «чёрта лысого», и сахарные кусочки хурмы, напоминающие части манго в период своей самой лучшей фруктовой формы, и еще что-то застывшее парусом над всем этим великолепием. По словам, расписной по локти на потребу сегодняшнего дня, миловидной и словоохотливой девушки-официантки этот десерт – хит. Приглашала на другой их шлягер – карамельный чизкейк.
Напротив сидела молодая пара, после ухода которой я лицезрел, оставшуюся на столе, вскрытую металлическую банку из-под икры, всем известной синей расцветки. Стало завидно: вот живут же люди по примеру Павла Верещагина! Оказалось, что в таких ларцах приносят счет. Красиво…
Конечно же, заведение не на каждый день, и даже не на каждый месяц. При желании по музейной экспозиции, в коей можно увидеть икорные колбаски в брикетах для космонавтов, проводят занимательные пятиминутные экскурсии. Статусный ресторан, имеющий представительские функции, надеюсь, приносящие пользу как городу, так и частному бизнесу. С чем всех нас и поздравляю.
