Роман Певзнер: «Я по жизни продюсер. Соединяю ресурсы и идею»

Мы встречаемся с Романом Певзнером в офисе «Буше». Вернее, в штаб-квартире в коворкинге «Ясная поляна». Атмосфера в рабочем пространстве «Буше» также больше напоминает «коворкинг», чем классическую офисную «квадратно-гнездовую» структуру. Похоже на то, что какие-то люди пришли сюда «потусить» в течение рабочего дня. Нет рабочих мест, классических переговорных с большими столами, ресепшн и охраны. Люди общаются между собой там, где удобно – на диванах, на пуфиках, стоя в коридоре, сидя в отдельной комнате с кофе-машиной. Именно там Роман и заканчивал последние перед нашей встречей переговоры.

– Ром, я, когда готовился к нашей встрече, не обнаружил ни в одном источнике ни одного текста с твоим портретом, отдельно от «Буше». У меня в связи с этим вопрос – а ты на сколько процентов «Буше»?

– Слушай… На много… Даже страшно об этом говорить. Потому что хочется сказать, что это 50 на 50 с моей личной жизнью. Но, наверное, это больше, чем 50%. Скорее я бы сказал, что на 60-70 %.

– А почему страшно говорить?

– Ну, потому что как будто я как личность в этом растворяюсь. Как будто у меня больше ничего нет. А мне хочется верить, что это всё-таки не так. Но это очень важная часть меня. Если сравнить, например, с личной жизнью вне пределов «Буше» - так вот на неё остается только треть моей жизни. А две трети – они здесь (обводит взглядом пространство офиса «Буше»).

– А кино? Его же делает «Банда Буше» (почти официальное наименование команды)?

– Да.

– Так-то можно было предположить, что ты делаешь такие «эскейпы», чтобы не растворятся в «Буше» окончательно.

– Я в этом смысле счастливый человек, потому что «Буше» позволяет жить максимально полной жизнью.

– «Роман «до Буше»» и «Роман «после Буше»» — это разные типы людей? Или это один и то же человек - продукт эволюции?

– Хочется думать, что это так, потому что я человек достаточно примитивный. Вот, например, сейчас, к сожалению, много людей с повышенной чувствительностью. Много людей, которые сталкиваются с какими-то ментальными проблемами. Я долго не мог это понять в силу моего базового внутреннего мироустройства.

– То есть – все побежали к психотерапевтам, а ты такой «не в тренде»?

– Я не мог понять, а чего это люди переживают из-за каких-то моментов, которые кажутся незначительными. При этом я считаю: круто, что есть психотерапевты. У меня папа психотерапевт. Очень известный, состоявшийся. И, может быть, отчасти близость к этому миру дала мне поддержку. Прикольно, что появилась культура - если у тебя что-то болит внутри, ты не стесняешься, а ищешь, каким образом ты мог бы с этим справляться.

– Если у тебя есть всего три слова – как бы ты описал свои отношения с семьёй?

– «Любовь». «Поддержка». (пауза) «Важно». Потому что, пожалуй, семья для меня в любом случае – самое важное.

– А как ты с помощью трёх слов опишешь свои отношения с бизнесом?

– Они будут повторяться: «Любовь», «Любопытство», (пауза) «Счастье». (Роман задумался, возникла пауза. И продолжил.) Прикольная штука. Я вот про семью не сказал «счастье», а про «Буше» сказал…

– Про тебя в «Буше» написано много. А вот про тебя в кино знают только те, кто с тобой соприкасается ближе. Кто ты в кино?

– Продюсер. В принципе, мне кажется, что я по жизни продюсер. Я и в «Буше», наверное, продюсер. И если бы меня попросили одним словом описать то, что я делаю… В какой-то момент я понял, что всё, что я делаю – это продюсирование. По большому счёту, задача продюсера – это соединить ресурсы и идею. И в этом плане я считаю, что я состоялся, потому что мне везёт в жизни находить людей, которые способны воплощать идеи, которые приходят мне в голову. И находить ресурсы, в том числе материальные для того, чтобы это делать.

– Ты сказал, что продюсер. Но продюсер – это человек, который не всегда формирует «образ будущего». Формирование «образа будущего» — это скорее черта, навык, право, присущее основателям бизнеса. Рядом с ними могут быть продюсеры, но это скорее «номер два». Ты этим навыком обладаешь?

– Мне кажется, что да. То, что касается бизнеса, я, как правило, хорошо вижу, куда это будет развиваться в ближайшие 3-5 лет. Я не обладаю, к сожалению, «провидением» на уровне людей типа Илона Маска. Слабо могу себе представить какой будет жизнь на Марсе. Но, если говорить о какой-то ближайшей перспективе и как что будет меняться, как правило я хорошо это предвосхищаю. И мне кажется, что отчасти могу это формировать.

– Представляешь в виде «картинки»?

– Наверное да. Я в принципе визуал. Как правило, я на уровне картинки базово представляю, что есть ситуация «сейчас», где, например, есть зачаток тренда, например в IT. И далее, я вижу, что в горизонте 3-5 лет, те компании, которые не будут иметь этого продукта, станут аутсайдерами. И мы начинаем придумывать, как это может быть реализовано у нас, в физическом мире.

– На одну из наших первых встреч я пришёл в футболке Naughty by nature (олдскульная рэп-группа) и так мы узнали, что ты тоже в хип-хоп культуре. Что это за страничка в твоей жизни?

– Это не было серьёзно. Просто хип-хоп культура оказалась максимально близкой, потому что у меня совсем нет музыкального слуха. Я практически не чувствую красоту музыки, а отзываюсь исключительно на ритм. И ещё я люблю стихи. В общем – тут всё совпало. Плюс к этому, мне кажется, что хип-хоп культура до какого-то момента была самой искренней.

– Отсюда дружба твоя с «Кастой»?

– В том числе.

– Мне кажется – это последние «честные рэперы».

– Слушай, нет. На самом деле много прикольных, в том числе в новой волне. Чуваков, которые…

– …которых я называю «лающие дети»…

– Наверное да…(смеемся). Через это тяжело иногда прорываться, и для меня откровение было очень сильное, когда вышел первый заметный трек Face. Я помню, что я бесился и мне казалось, что это какой-то п…ц (неценз.). Мои гораздо более близкие друзья, коллектив The Haters - очень талантливые, одарённые ребята. Мы обсуждали с ними, что это какой-то трэш. Потом Морген (Моргенштерн) казался мне каким-то исчадием ада. Сейчас я считаю, что он настоящая рок-звезда. И он очень состоялся в том, что делает. Ну а вообще, я по-прежнему продолжаю любить людей, на которых я вырос и вот сейчас очень жду выхода нового альбома Eminem. Я был два раза не его концертах, к сожалению, не в России.

– Как устроен твой день?

– Если я не нахожусь в разъездах, что часто бывает, просыпаюсь в районе 9. Бывает, что сразу же в постели у меня первые созвоны проходят. Я плохо просыпаюсь. Я в принципе, в каком-то идеальном моем мире спал бы, наверное, часов до 11. И вообще – спал бы много. Ну вот, к 11 я где-нибудь раскачиваюсь. Стараюсь потренироваться какое-то время, на уровне 20-ти минут. И потом еду куда-нибудь – в офис, на точку, ещё куда-то… Потом череда каких-то встреч идёт до бесконечности, до позднего вечера. Обычно в районе 21-22 они заканчиваются. Сейчас я ещё стараюсь много ходить после работы. Просто по улице.

– Ты же в городе живёшь?

– Да.

– А какой самый лучший город на земле?

– Слушай, я считаю, что там, где есть любимые люди, любимое дело. Ну и в силу того, что я родился в Санкт-Петербурге, я считаю, что для меня это Санкт-Петербург. Для меня – это родной город, я люблю его в самых разных его проявлениях. И больше, наверное, люблю «не центральный» Питер.

– Какой спорт?

– Всё, что связано с досками. Скейт, вейк, сёрф – все люблю. Если брать идеальный спорт, для меня это сёрфинг. Но не катался уже два года, из-за последних событий. Раньше два раза в год стабильно ездил кататься. Для меня – это лучший вид спорта, потому что это очень про «отношения с самим собой». И с природой, со стихией. На самом деле мне никогда так хорошо не думается, как болтаясь на доске в океане, ожидая волну.

– Какую бы ты написал сам себе эпитафию?

– (долгая пауза) «Не бойся жить».