Максим Кораблев-Дайсон: «На шкале «самореализация – семья» начинаю смещаться ближе к семье»

«Забудь, ты же в грузинском ресторане», – одергивает меня Максим, когда я прошу официанта рассчитать нас после завершения интервью. В этом весь Макс Кораблев-Дайсон. Мне кажется, в этом городе и за его пределами нет людей, которые относились бы без симпатии к этому постоянно улыбающемуся парню. Мы поговорили про йогу и религию, про гедонизм и аскезу, про Дарта Вейдера и про любовь. И почти ни слова про рестораны. Знакомьтесь. Максим Кораблев-Дайсон.

(Звучит грузинский хор и посуда)

– Что для тебя добро и что для тебя зло?

– Вспоминается сразу книжка – «Что такое хорошо и что такое плохо». Понятно, что это оценочное суждение, которое строится на системе ценностей. И я себя считаю в общем-то добрым человеком… Хотя это даже иногда мешает. Когда хорошее, доброе отношение воспринимается как слабость. 

Я кстати люблю очень «Звездные войны». Там же все время есть тема добра и зла. Допустим, Энакин Скайуокер, будущий Дарт Вейдер… Когда его жена умирала, она говорила, что в нем все еще есть добро. Хотя он из добрых побуждений совершил ряд поступков, которые фактически в адрес других людей были злом. 

То же самое и в контексте организации может быть. Вот увольняешь человека, который плохо работает и в этом смысле исходишь из желания совершить некое добро. А по факту – остаешься для этого человека злым.

Мне нравится мысль, что без добра не может быть зла. Это как с обратной связью. Если давать человеку только позитивную обратную связь – он не вырастет. А если давать только негатив – то выходит, что человека начинаешь гнобить. И тут возникает история про сбалансированность. 

– Кстати, с точки зрения индуизма, кормление людей – один из лучших способов очистки кармы. Ну или можно очищать пространство вокруг себя. В этом смысле дворники – очень кармически просветленные люди.

– Я на встрече, если она имеет юмористически-демократический характер, когда представляюсь, говорю, что я дворник. Потому что чаще всего занимаешься разруливанием и решением каких-то нестыковок. Другими словами – там, где грязно, надо сделать чисто.

– И все же, что такое добро? Дети – это добро? Война – это зло?

– Война – это крайняя точка, когда люди не могут договориться и все это переходит в открытое насилие. Ну а добро – это… Ну вот всегда, если есть возможность – нельзя упускать шанс сделать что-то для детей, ветеранов. Мы всегда откликаемся на такие запросы. Даже в пандемию этим занимались, хотя были не самые легкие времена. Понятно, всех денег не заработаешь в жизни. Поэтому вопрос, конечно еще, и в том, как ты проживаешь эту жизнь. Нужно, оборачиваясь назад, не испытывать ощущения, что куда-то торопился, бежал – и все не туда… 

– Есть такая штука, называется гедонистическая адаптация. По большому счету, существует определенный уровень достатка. А зарабатывая больше, ты на самом деле вступаешь в бесконечную губительную гонку, в которой тебя подстегивает эта гедонистическая адаптация. Первый в твоей жизни «Майбах», через три дня уже не тот, что стоял в салоне. Достигнув какой-то планки, правильно работать больше на то, чтобы восполнять там, где есть недостаток этого гомеостаза. 

– Эту гедонистическую адаптацию я постоянно ощущаю. Я вспоминаю свои ощущения – ну вот сейчас я буду вот столько зарабатывать и вот вообще все будет… Заворачиваешь за этот угол, а там следующий. И понятно, что человек привыкает тратить любую сумму денег. Поэтому важен другой уровень потребности по тому же Маслоу. Это уже самореализация. Это о том, что ты делаешь, эмоционально обмениваясь с внешним миром. Это про созидательный подход.

– Кстати, а как тебе шеринговая экономика?

– Мне кажется это хорошо развивающийся тренд. Очень широкое понятие. Часто это переводится в язык цифр. Но ведь шеринг может касаться, например, идей, создавая эффект сотворчества. Когда уже все настолько усложнилось в жизни, один человек уже не в состоянии в одиночестве создавать какие-то весомые вещи. Это всегда про сотрудничество. И это тоже шеринг. 

К слову, мы у себя в компании хотим перейти на ценностный уровень управления. В данном случае под словом «ценности» мы имеем в виду то, что определяет тип поведения человека в одной и той же ситуации. Грубо говоря, лежат 5 000 рублей на дороге. Один человек положил в карман и сказал, что это клад. Другой человек напишет записку и будет искать человека, которому эти 5 000 принадлежат.

– Ты к какой категории принадлежишь?

– Я ко второй. Мне не нужно чужое. 

– А ты всегда был такой или ты это приобрел? Я вот не всегда такой был.

– Я тоже это приобрел. У меня есть на эту тему пара простых воспоминаний. Денег было мало, и в школе очень хотелось съесть сладкую полосочку. Ну вот я ее фактически украл. И меня спалили в этом процессе. Я сбежал. Мне было очень стыдно. Я принес деньги – отдал. 

– Ну по этой истории срок давности прошел…

– А вторая история. У меня отчим англичанин. Питер Дайсон. Он работал в дипломатическом корпусе. В моей жизни был мощный контраст. Сначала был период, когда мы жили очень бедно. Потом был период, когда мы жили совсем иначе. И это создало такой вектор – я хочу вот так. Отсюда пошла, наверное, моя мотивация. Я сразу начал учиться, у меня появился интерес к развитию. 

– Как сейчас устроен твой день?

– В выходные я с семьей. Функция планирования у жены и детей. Все, что угодно, главное – вместе.

Когда встаю, поскольку уже два года живу за городом, люблю выпить кофе, глядя на деревья. Каждое утро уникальное. В городе этого ощущения почему-то никогда не ловишь. За городом есть ощущение, что вот за этими окнами есть жизнь, есть природа и она каждый день уникальна, все время движется вперед. За городом любая погода – это всегда какая-то картина.

Если говорить про личные вещи, каждое утро завтракаю с женой и играю с ребенком. Кстати, в истории постоянного дефицита времени, завтраки с семьей – это полноценное решение. Но я иду к тому, чтобы приезжать домой пораньше. И снова мы возвращаемся к вопросу о необходимом и достаточном. В какой момент остановиться. Один ресторан в каком-то маленьком городе, который обеспечивает потребности семьи… Может быть, этого достаточно?

– Многие к этому пришли. 

– Я сейчас только задумываюсь об этом. Но пока из меня прет энергия. Это мне интересно. Это вызов. Я вот недавно задумался о том, что за 16 лет карьеры полностью поменял свой род занятий. Бармен, сервис-менеджер, менеджер, бар-менеджер, управляющий, генеральный директор ресторана, генеральный директор управляющей компании, соучредитель… Несмотря на то, что это одна сфера – это абсолютно разные типы деятельности. 

Сейчас на шкале «самореализация – семья», я начинаю смещаться все ближе к семье. Может быть в силу того, что решены организационные, бытовые вопросы, я стремлюсь больше освободить ресурса на семью.

– А ты кто в семье?

– Не задумывался на эту тему. Вот есть в некоторых семьях такой человек «у которого все собираются». Он выполняет роль такого «связующего звена». Я стараюсь быть в этой роли. Был недавно в Юсуповском дворце. Увидел, как они относились к родовому древу. Это важно. Знать свое древо на семь колен назад – это уважение к семье. 

– Можешь оттуда черпать как из источника счастья?

– И это тоже. 

– А у тебя есть понимание – за счет чего достижимо ощущение счастья? Какое у тебя отношение к этому понятию?

– Я всегда всем желаю счастья и гармонии. Подразумевая, наверное, что я сам хочу быть счастливым и жить в гармонии. Это моя мантра.