Отзыв о ресторане «Раковая»

Долго не мог собраться с силами, чтобы поделиться мнением, ибо по ночам, рыдая в подушку, заливался горючими слезами и захлебывался соплями из-за окончания умопомрачительного праздника, которого на моем веку в наших палестинах уж точно никогда более не случится.

Веселый разминочный заход в соответствующей спортивной атрибутике перед полуфинальным матчем ЧМ Бельгия-Франция. Тутошние арендаторы исчезают с калейдоскопической быстротой и все интерьеры, как и названия ресторанов, в голове смешались в один сплошной калейдоскоп – в какой-нибудь «Детство-Советский Союз» с логотипом газеты «Правда».

По мне так внутри никак – стеклянно-темно-деревянное наполнение квадратных метров. WC за дополнительным вторым входом в ресторан основательно пообносился и прям-таки белугой выпрашивает себе поездку в «Милан и Париж». За столиками трое бельгийцев в национальной униформе, почему-то сами подходящие с заказом пива к стойке да пара барышень в отдалении за прозрачной перегородкой, явно манкирующие не только праздник того дня, а и весь незабываемый турнир. Правда, может у них эмоциональная составляющая на level «флегматик» и они добросовестные болельщицы.
Сам-то я поперся прямиком в дальний угол, дабы никто не смог помешать мне сосредоточиться на начинающимся параде ликования. Кто ж знал, что он продлится без остановок до самого финала. А потом еще ж всю последующую неделю бравурно шли телевизионные повторы, обязательно необходимые, чтобы закрепить в памяти пройденный материал…

Начнем с «Синего». На начальном этапе с пенным напитком произошел форменный облом. Моего любимого Аффлигем не оказалось в наличии, что в крайней степени удивительно для часа дня. Пришлось начинать дегустацию с Брюдог ИПА – еле допил эту цитрусово-сосновую пихту. Пусть другие его хлебают с нескрываемой радостью. Потом уж остановился на Палм Эль и прекрасно провел время с этим напитком.

От кухни я ожидал, мягко говоря, гораздо большего. Разумеется, много я не ел (питья хватило да и пара пивных Крестовского еще маячили впереди), но некоторые основные позиции отведал и чем-то запоминающимся их бы не назвал.
Конечно же раки фирменные! Красивое полкило в меду, яблоках и травах. Надел черные перчатки по типу медицинских, которые стали водительскими после первого же членистоногого. Натрий спрашивал про размеры – бери, друг Виктор, линейку, меряй с превеликой радостью и ни в чем себе не отказывай!

Там были и мелкие, и экземпляры покрупнее, но всю эту братию я назвал бы одним сплошным «геморроем». Самым большим удовольствием от закуски стало вожделенное снятие латексной лабуды, превратившейся уже под конец в липкое подобие лохмотьев, всосавшихся в ладони. Кайфа мало, а исколотых пальцев и губ много.

Черноморская барабулька-фри. Мама дорогая… Хочется плакать навзрыд, скорбя над несчастными созданиями. Что-то раскуроченное в зюзю, со стремно выглядевшим кляром и отвратным майонезом. Отвратным – в смысле нелегким, а, соответственно, тяжеловесным. Есть-то, вне всякого сомнения, можно. Можно, но осторожно и помня о поджелудочной железе.


Хрустящие караси с муссом из жареного картофеля и салатом из малосольных огурцов. Блюдо из горячего раздела звучит пафосно и, не побоюсь этого слова, - патетически. Какой слог! Сразу представляется себе гора рыбешек в компании поджаренного пюре и красивых кругляшей овоща, несомненно, перемешанных с маринованным луком. Ну и что я увидел по факту? Как говорил в свое время Вадим Галыгин: «Все твердят, что Иван Грозный убил своего сына - хрен! Хрен вам! Сын пришел к нему уже убитый, потому что, напоминаю, Карфаген был сильнодействующим препаратом.»
Какие-то маломерные хвосты, какая-то масса страшного подземельного цвета, что-то неуклюже томное нежно-зеленое промеж сей массы…


Про сервис распоясываться не стану. Некие (поскольку их было несколько) Шокиры подходили нечасто, но все же подходили. Были вежливы, эмоционально открыты, но, черт возьми, как можно не иметь с утра два сорта пива в наличии? Это настоящее преступление перед человечеством. Два – потому как бельгийцы в своем бельгийском порыве также изначально обломались, тыкая фламандскими и валлонскими пальцами в отличный от Аффлигем кран.