«Чужие карбонарии, закушав водку килечкой, Спешат в свои подполия налаживать борьбу, А я лежу в гербарии, к доске пришпилен шпилечкой, И пальцами до боли я по дереву скребу.» Слегка запоздалые новогодние зарисовки в продолжение летней темы, пропитанной неистовой любовью ко всему отечественному и слегка позабытой страстью ко всему чуждому нам по духу, менталитету, религии, рациону питания и валюте, кое, впрочем, никак не трансформировано во что-то более осязаемое, чем пустопорожняя болтовня. «Я представляю мысленно себя в большой постели, Но подо мной написано: "Невиданный доселе". Я гомо был читающий, я сапиенсом был, Мой класс млекопитающий, а вид уже забыл.» Поздняя выкладка вызвана отсутствием необходимых кондиций, застарелыми пороками типа лени и желанием, хотя бы временно, абстрагироваться от ежечасного виртуального общения с местным электоратом. Пусть даже и не совсем 86%-ным. «Корячусь я на гвоздике, но не меняю позы, Кругом жуки-навозники и мелкие стрекозы, По детству мне знакомые, ловил я их, копал, Давил. Но в насекомые я сам теперь попал.» Самый ранний из возможных утренний поезд, стремглав примчал остатки «недоомосквиченной» петербургской умственной силы, аккурат, к завтраку в, не побоюсь этого слова, легендарное кафе "Пушкинъ". Там ум-сила вкусила (стихи!) замечательные утренние предложения (особо попрошу обратить внимание на хрустящие блинчики с телятиной и на блины с топленым творогом, а вот замысловатые яйца «Бенедикт» можно смело отодвинуть в сторону) по вменяемым, не в пример вечерним, расценкам, запивая, кто розовым игристым, кто, не угомонившись, ирландским купажированным. Народу с утра столько, что приходится стоять очередь в гардероб как в театре. «Ко мне с опаской движутся мои собратья прежние, Двуногие, разумные, два пишут - три в уме, Они пропишут ижицу, глаза у них не нежные, Один брезгливо ткнул в меня и вывел резюме: С ним не были налажены контакты и не ждем их, Вот потому он, граждане, лежит у насекомых. Мышленье в нем неразвито, и вечно с ним ЧП, А здесь он может разве что вертеться на пупе.» Последний день года был вялотекущим и хрестоматийным. Фотографирование витрин и запоминающихся объектов, двухразовый заход в «Lawson's bar», дабы рычаг не застаивался, выставка В.А.Серова (портрет Ф.И.Шаляпина во всю стену посредством мела и угля потряс до глубины души!) в Третьяковке, «Развод по-мужски» в театре Маяковского, музей-квартира М.А.Булгакова... Сам Новый год прошел спокойно, академично. Без пяти двенадцать плюхнулись на колени, пали ниц, внимая каждому слову, потом отползли оплодотворенные, надели люминесцентные, а может быть даже и светодиодные обезьяньи уши, поухали вокруг стола, хлебнули и разбрелись по комнатам, ибо НГ по традиции всегда проходит накануне и потом 1-го числа. «Но не ошибка-акция свершилась надо мною, Чтоб начал пресмыкаться я вниз пузом, вверх спиною, Вот и лежу расхристанный, разыгранный вничью, Намеренно причисленный к ползучему жучью.» Первое января любимый день календаря (опять стихи!). Прямо к открытию, прямо к 16.00, прямо к нашей столичной сестре. Конечно, в «МариВанну» часто ходить не станешь – устанешь (что это было??). Не тот случай, чтобы тратить драгоценности типа времени и денег на пищу носителя еды (по аналогии с носителем языка), но с оказией на линейку настоек обязательно. Главное, чтобы в жилу пришлось. В тот день жила была кевларовым тросом! «Заносчивый немного я, но в горле горечь комом. Поймите, я, да многие попали к насекомым, Но кто спасет нас, выручит, кто снимет нас с доски? За мною, прочь со шпилечек сограждане-жуки.» Что касаемо блюд, то лучшими стали форшмак и уха. Бефстроганов, наоборот, потряс своей пресностью и безвкусием. В десертах медовик победил медуницу, хотя система приготовления практически идентичная. Можно привести в пример русских и украинцев? С прошедшими праздниками вас, активные пользователи и мусор, приличные люди и черви! «У них в мозгу не вяжется, зато у нас все дома, И поживают, кажется уже не насекомо. А я - я нежусь в ванночке, без всяких там обид, Жаль над моею планочкой другой уже прибит.»